Голоса Алтая
Голоса Алтая – это то многозвучие, которое удалось услышать и ощутить за две недели пребывания в Каракольской долине. Это эпос, исполненный сказителями-кайчы, это легенды о духах-хозяевах гор, это беседы с алтайцами об их прошлом и настоящем.
Голоса Алтая – это еще и течение холодного родника, пение птиц и вой бушующего ветра, крики кречета и раскаты грома. Это те сигналы, которые могут получать с небес алтайцы, предания старины и заветы предков, наставления духов и богов.
Вид на деревню Боочи
При въезде в деревню Боочи встречает тишина. Время – полдень, но на улица х нет людей, у домов, за забором, не сидят бабушки на лавочках, в окружении подруг, как это происходит в русских деревнях. Да и лавочек у забора тоже нет. Лишь позже приходит понимание, что в этой тишине и скрываются заветные голоса. У гор и рек нельзя кричать и громко разговаривать.
Только так их можно услышать.
Алтай отягощен массой образов, которые могут противоречить друг другу и, тем не менее, легко уживаться вместе. Сибирский Афон и Сибирская Швейцария, Северная Шамбала и энергетический мост на Эверест, Золотые горы, а кроме того – Алтай как место встречи трех религий (христианство, ислам и буддизм), – и в этом отношении региональные элиты ставят Алтай на одном уровне с Иерусалимом, – а также Алтай как прародина всех тюрков - образ, который становится все более популярным среди местного населения.
Это уникальное по красоте место, но чрезвычайно переменчивое, что можно заметить уже за три часа поездки на машине до места назначения. Природа меняется на глазах – горы покрываются растительностью, затем сменяются скалами, затем вновь «лысеют» или пропускают через себя бурную реку.
Деревня Бичикту-Боом после дождя
Каракольская долина, где в основном собирались полевые материалы (деревни Боочи, Кулада и Бичикту-Боом), - место, которое наполнено множеством свидетельств прошлых эпох: петроглифы (наскальные изображения) и курганы с древними захоронениями, алтайские родовые связи, за которыми стоит тысячелетняя история, сказания и легенды.
Маршрут движения. В деревнях Бичикту-Боом и Боочи проживают примерно по 250 человек, в Куладе - ок. 500 человек
Детвора на заборе в деревне Кулада
Во всех трех деревнях живут исключительно этнические алтайцы, а потому неудивительно, что в общении здесь в основном используется алтайский язык (тюркская ветвь языков), а не русский, хотя все население – от малышей до стариков – двуязычно. Но обучение в Боочинской школе ведется по большей части на алтайском языке, ритуальные тексты произносятся лишь на алтайском и эпос сказителей-кайчы исполняется исключительно на алтайском. Разумеется, с приезжими туристами алтаец свободно поговорит и на русском, но все же местным жителям довольно приятно услышать и от русского человека несколько фраз на алтайском, и постепенно все природные явления для нас заменяются алтайскими эквивалентами – «суу» - вода или река, «ай» - луна, «jылдыс» – звезда, «солоны» - радуга, а суслики, которые то и дело перебегают дорогу или прячутся неподалеку, перестают быть «сусликами» и становятся «ӧркӧ».
По улицам бегает детвора, кажется, будто они полновластные хозяева деревни – только их и видно на улицах Боочи. Потому перед выходом из дома неизменный ритуал – захватить с собой горсть конфет.
Поначалу при приближении к дому с закрытой калиткой ощущается неловкость, боязнь вторгнуться в размеренную жизнь. Чтобы хозяева дома услышали и вышли на крыльцо, приходится нарушить тишину нерешительным стуком в железный почтовый ящик, который висит на заборе, сказать «jaкшылар» (здравствуйте) и постараться объяснить, кто ты и как здесь оказался. Ни в коем случае нельзя приходить «с красными руками», т.е. с пустыми. Это не значит, что нужно прихватить с собой гору гостинцев, вовсе нет, но взять чай, рулет или просто маленький кулек с печеньками необходимо, в этом несложном действии – уважение и доброжелательность по отношению к хозяину дома.
«Банда» боочинских ребят. Слева направо: Костя, Аяс, Валентин, Марат
С самого первого похода в гости назревает насущный вопрос – дилемма о самоидентификации. Как рассказать – кто я? Что при этом важно, а что нет? После нескольких неудач появляется смутное представление, что именно хотят услышать алтайцы, задав вопрос «кто ты?», потому что обнаруживается, что совершенно не имеет значения то, кем вы работаете в Москве или какую должность занимаете, но гораздо важнее рассказать о том, чей ты, откуда ты, где твоя земля и вода, кто твои предки.
Так создается некая ментальная система координат, в которую вас помещают. И спустя некоторое время уже перестает быть удивительным, когда задают вопрос о родителях или родителях родителей – это ваша минимальная Curriculum Vitae, которая позволяет построить некие связи между вами – и территорией, вами – и родом.
Н.П. Тюхтенева рассказывает о жизни в алтайской деревне
Попутчик-алтаец, подвозивший как-то из одной деревни в другую, узнав имя, сразу задал следующий вопрос, который в первые дни постоянно ставил в тупик: «Из какого ты сеока?».
В алтайском обществе традиционно каждый принадлежит к одному определенному сеоку (сӧӧк, букв. "кость"). Сеок наследуется по отцу, а люди одного сеока считаются братьями и сестрами. Это сохраняется и в современном алтайском обществе. Полноценный человек – тот, у кого за плечами есть сеок, есть свои «земля-вода». На Алтае проживают более 80 родов, но в Каракольской долине живут алтайцы, относящие себя преимущественно к родам Майман, Тодош, Кыпчак, Тӧӧлӧс. И отнесение себя к тому или иному роду является ключевым звеном при ответе на вопрос «кто ты?». Поэтому при знакомстве недостаточно просто назвать своё имя или фамилию, следом все же нужно назвать и свой сеок. А если, как это было в моем случае, нет своего сеока, то придется выслушать пару-тройку добродушных шуток о том, что мы из рода «картошко», иными словами, что-то вроде «Ивана, не помнящего родства».
У каждого сеока есть свой предок-покровитель, свое тотемное животное, священное дерево (либо растение), родовой знак и родовая характеристика. Кроме того, вопрос сеока важен, чтобы избегать кровосмесительных браков. Браки внутри сеока воспрещаются и осуждаются, а дети с малых лет знают свой сеок и своих братьев и сестер по нему.
Свой род – это предмет гордости и уважения, ощущение принадлежности к древней, тысячелетней генеалогической истории, затерянной в веках. Безродный алтаец – явление практически невозможное.
река Кулада
"
Я богата, - с гордостью сообщает жительница Боочи, - у меня пятеро внуков, все пацаны! Я же не буду хвастаться тем, что у меня есть дом или овцы, или шуба какая-нибудь. А вот пятеро внуков – это значит, что мы удивительно богаты!
Алтайцы отличаются уважительным отношением к старшим, дети обращаются к ним исключительно на «Вы», для пожилых людей есть и свои, особые формы обращения. Многодетных семей в Каракольской долине встречается не очень много, в основном в семьях по 2-3 ребенка. И, тем не менее, дети – это еще одна причина для гордости у алтайца. В регионе популярна фраза: «Кижи кижиле бай» («Человек богат человеком») – именно в детях и семье заключается богатство алтайца.
Айдар Медечинов с детьми. Деревня Боочи
В том числе Каракольскую долину населяют сторонники «белой веры» (алт. ак jан)*. Ключевой элемент этой веры – следование «белому пути», почитание Белого старца – Белого Бурхана, отсюда и название этой веры – бурханизм, а ее приверженцы зовутся бурханистами, но в долине их по большей части именуют ак-jaновцами. Проповедники белой веры резко противопоставляют свою религию православию и буддизму, даже несмотря на то, что некоторые ее положения проистекают из буддизма.
Движение бурханизм зародилось на Алтае в конце XIX века, преследовалось, затем долгие годы существовало латентно и возродилось с новой силой уже в 1990-е годы.
Спрашивая алтайца про религиозные верования, не стоит надеяться получить однозначный и четкий ответ – слишком сильны расхождения в религиозных воззрениях на Алтае, нет единого ярко очерченного образа. Здесь можно встретить приверженцев буддизма, а в регионе часто обнаруживают различные буддийские артефакты, здесь есть место православной вере, правда, достаточно скромное – в Каракольской долине, пожалуй, хватит пальцев рук, чтобы пересчитать тех, кто исповедует православие.
Свято-Троицкая православная церковь в с. Онгудай. Единственная православная церковь в Онгудайском районе
*В феврале 2019 года Минюст РФ внес движение «Ак Jан»
в федеральный список экстремистских и запрещенных организаций
Белый Бурхан.
Рисунок почитаемого на Алтае художника Г.И.Чорос-Гуркина
Родоначальник бурханизма на Алтае в 1904 году. Чет Челпанов.
Рисунок Г.И.Чорос-Гуркина
«Беловерцы» не приемлют многих православных традиций и праздников, а потому на Алтае можно наблюдать некое двоевластие, если не многовластие религий, и в итоге все перерастает в симбиоз, вводящий в ступор – на одной площадке, силами одних и тех же работников Дома Культуры в райцентре проводится и русский Новый год, и Чага-Байрам (алтайский Новый год, обычно празднуется в феврале) и мартовский Jылгайак – праздник, который придумали «беловерцы».
Весной и осенью у подножия священной горы около специально оборудованных тагылов (возвышения, сложенные из камней, где проводятся моления), совершаются подношения духам Алтая – их угощают молоком и различными сладостями.
Ритуальные ленты (кыйра) и коновязь
Еще один важный ритуал – повязывание белых лент (алт. кыйра). Лента – это также часть обряда подношения духам-хозяевам природы: рек, гор, всего Алтая. Зачастую ленты привязывают в опасных и важных местах – у горных перевалов или у почитаемых родников. Впрочем, это характерно для многих народов Центральной Азии – и для калмыков, и для бурятов, и для монголов, и для тибетцев.
Порой возникают и неожиданные места для повязывания кайра – например, современные алтайцы могут повязать ленты на березке, которая выросла на камне. Новое поколение алтайцев осмыслило это так – из расщелины огромного камня выросло дерево, и эта березка стала неким символом крепости, потому молодые семьи стали часто ездить на это место, считая, что это способствует крепости их семьи.
Белые ленты (белый – символ первоначальной чистоты, хотя встречаются и ленты других цветов: жёлтого – солнечный свет, голубого – небесная сила, зелёного — жизненная сила) – это подарок и знак уважения духам-хозяевам разных объектов природы, а потому для алтайцев совершенно неприемлемо, когда их обрядам начинают следовать приезжие туристы. Есть священные горы, на которые запрещено подниматься, по собственному желанию нельзя подходить к тагылу, лента должна быть точно отмеренной длины и ширины и повязываться определенным узлом, а при повязывании ленты произносятся слова духам Алтая. Потому стремление туристов внести свою лепту в этот ритуал и тоже повязать свой лоскуток воспринимается как пренебрежение традициями алтайцев и неуважение к их культуре.
И все же к ак-jановцам в Каракольской долине неоднозначное отношение. Кто-то принимает насаждаемые ими мотивы, кого-то они отпугивают, кто-то и вовсе не приемлет такую веру и не симпатизирует миссионерам этой религии. Хотя многие алтайцы уже смирились со сложившимся положением дел, даже если и не согласны с ним. Зачастую встречается позиция принятия неизбежного наступления «белой веры», которую выразила в разговоре одна из жительниц долины:
Ак-jан – они резкие, слишком требовательные. Но есть и хорошая сторона – тагыл делать стали именно они и моления организовывать. У нас немного разные мнения, а они всех ругают, если что-то делается не по их вере. Но вот лет через десять, если приедете снова в долину – мы тут все уже ак-jан будем.
"
Ворота дома мастера по дереву и камню С.Урчимаева в с.Купчегень
Популярным на Алтае является и такое религиозное учение, как тенгрианство. Оно базируется на следовании культу Тенгри (культ неба), а также культу богини Умай (богиня земли и материнства). Станислав Урчимаев, резчик по дереву и камню в деревне Купчегень, является приверженцем тенгрианства, и именно в культах этой религии он находит вдохновение и сюжеты для творчества.
Беседы со Станиславом Урчимаевым. Купчегень
«Белую веру» мастер не считает единственно правильной религией на Алтае, сообщая, что ак-jан – вера, обряды которой были заимствованы из буддизма и переложены на национальную почву, в то время как тенгрианство С.Урчимаев считает истинной верой алтайцев и древних тюрков в целом. Хотя рассказывает и о том, как в свое время его дед по линии матери был известным шаманом, а с приходом «белой веры» сжёг свой бубен и всю шаманскую одежду и стал называть себя «белым шаманом», с того времени совершая обряды белым молоком. От матери к мастеру дошли и рассказы о том, как беловерцы «очищали» долину – собиралось человек тридцать, все на лошадях и с ружьями, из которых стреляли, символически освобождая долину от «чёрных шаманов».
Деревянные фигурки работы С.Урчимаева
Во всем этом религиозном многообразии таятся попытки объяснить мир и свое место в нем. С.Урчимаев рассказывает, что его мать и вовсе молилась всем богам – начиная от Тенгри и заканчивая Белым Старцем. На сегодняшний день религиозные тенденции в регионе все еще остаются запутанными и переплетенными друг с другом. У каждого своя трактовка веры, которую очень сложно привести к единой формуле.
Есть общие положения и легенды, которых придерживается большинство. Некоторые из легенд были придуманы или заново переписаны уже в постсоветское время, как, например, легенда о двух всадниках (в некоторых интерпретациях всадник был один), что затонули в одном озере, а всплыли в другом, что сообщало о существовании подземной связи между этими озёрами. И хотя жители долины знают даже автора легенды, она всё равно воспринимается как нечто близкое к истине.
Двойная радуга ( алт. «солоны») после сильного дождя – счастливый знак, по мнению местных жителей. Деревня Бичикту-Боом
Какие-то явления природы нельзя объяснить логически, и тогда на помощь приходят легенды. Взрослые алтайцы, мужчины, которые отгоняют скот в горы, делятся историями о том, как какой-то непонятный звук заставил их спуститься с одной горы и с тех пор обходить ее стороной, либо же рассказывают о местах с негативной энергией, в которых тоже лучше не появляться, чтобы не гневить духов.
Поэтому местное население с возмущением относится к тем археологам, которые приезжают раскапывать курганы Каракольской долины – стоит отметить, что эта территория богата различными артефактами прошлого. Правда, многие из скифских курганов на территории долины были разграблены еще в древности. Алтайцы с негодованием вспоминают об археологической экспедиции 1990-х годов, которая была организована с намерением вскрыть курганы Каракольской долины. Местные жители воспротивились этому, и археологам пришлось досрочно завершить свою экспедицию и переместиться в район плато Укок, где в скором времени была обнаружена мумия молодой женщины – знаменитая принцесса Укока. Как считают алтайцы, именно после того, как мумию извлекли из кургана, в регионе стали происходить различного рода природные катаклизмы, которые они объясняли тем, что были потревожены духи предков.
Южные алтайцы действительно находятся на перекрестке цивилизаций, во всяком случае, население впитало дух проходящих сквозь нее эпох – только за последние три-четыре столетия население Южного Алтай пережило джунгарское нашествие, вторжение циньского Китая, затем включение в состав Российской империи, а также не миновали этот регион и годы советской власти. Как и всюду в нашей стране, здесь люди пережили насильственную коллективизацию и политические репрессии, алтайцы были вынуждены отказаться от значительной части тех элементов культуры, которые еще недавно казались им основой миропорядка.
Красноречивее всего об этом говорят имена алтайцев, так как нередко это двойные имена.
Глава Куладинского краеведческого музея представилась нам как Марина Михайловна, хотя чуть позже поделилась историей о своем настоящем именем – Торко Чачак, что в переводе с алтайского значит «Шелковая кисточка». Таким именем хотел назвать ее отец, но это не понравилось работнице паспортного стола в сельсовете – узнав у отца семейства, что старшую дочь зовут Тамара, она предложила назвать младшую дочь более привычным именем для гражданина СССР – и записала девочку Мариной Михайловной, хотя отец продолжал всю жизнь называть свою дочь Торко Чачак.
Начиная с 1990-х годов на Алтай возвращается тенденция давать детям алтайские имена, да и в целом употреблять в обиходе алтайский язык.
Заведующая Куладинским краеведческим музеем
Марина Михайловна Тохтонова
После развала СССР пришлось вспоминать и восстанавливать многие забытые традиции. Марина Михайловна буквально-таки по крупицам, с ка ждого дома, собирала алтайские сказания и легенды, верования и обряды. Некоторые из них вновь становятся популярными на Алтае, а какие-то не сумела заглушить даже советская власть.
Табличка на доме в деревне Бичикту-Боом
Изображение Ленина в цветах у здания Куладинской сельской администрации.
Надпись на алтайском «Бис слерле оморкойдыс» в переводе значит «Мы гордимся вами»
Дома в деревне Боочи
В долине все так же строят традиционные алтайские конусообразные жилища – аилы (или «чадыры» - от этого слова произошло слово «шатёр»), которые сегодня в основном служат в качестве летней кухни. Раньше сооружали аилы из коры лиственницы, а сегодня, если ставят новый аил, все-таки используют современные строительные материалы. Как правило, в центре такого жилища располагается очаг, где разводят огонь (алт. «от»).
Вход жилища ориентирован на восток, потому что алтайцы всегда почитали восходящее солнце. Но этому есть еще и практическое объяснение – чтобы жилище освещалось, и в нем было тепло. Дверь делается низкой, а порог – высоким: считается, что при входе в аил нужно поклониться огню, а при выходе – восходящему солнцу. В старину входящий в жилище человек должен был оставить снаружи колющие и режущие предметы, то есть войти невооруженным. Через порог принято перешагивать, встать на пороге – значит выразить свое неуважение по отношению к хозяину аила или к гостям. Есть и такие места внутри жилища, где ни в коем случае нельзя проходить. Нарушить традицию могут только дети, так как считается, что они еще несмышленые и совершают ошибки по незнанию.
Сказитель-кайчы Кыдраш Шумаров с женой у своего аила.
Деревня Кулада
Сказитель-кайчы Кыдраш Шумаров с женой играют на топшурах в своем аиле.
Деревня Кулада
Особое значение имеет культ огня – каждое новолуние хозяйка ранним утром, на восходе солнца, угощает огонь продуктами и различными сладостями. В целом, все обряды, в том числе и шаманские, все свадьбы – проводятся исключительно на растущую луну.
Хотя почти у каждого дома пристроен алтайский аил, эти традиционные жилища все же каждый приспосабливает под свои нужды: например, если в семье много маленьких детей, могут в целях безопасности убрать очаг с центра жилища, а вместо него установить маленький низкий стол.
Алтайцы живут за счет собственного хозяйства, их основное занятие – скотоводство, по большей части разводят лошадей, коров и баранов. Летом и зимой скот отгоняют на пастбища, и за ним по очереди присматривают мужчины из долины – график вывешивается на доске объявлений у деревенского магазина.
Есть интересная особенность – никто из алтайцев не ответит на вопрос, сколько коров или овец у него есть, при этом они, безусловно, знают точное количество. Впрочем, подобное поведение характерно для многих народов номадной культуры – есть вещи, которые не поддаются счету. Нельзя считать животных, людей или, например, звезды. В качестве одного из объяснений приводят такое рассуждение: то, что можно считать – непременно закончится, а то, что заканчивается – человек обычно может заменить, например, ложки или тарелки. Но что будет, если считать звезды, и они закончатся? Ведь других звезд человек сотворить не может, не он творец этих звезд, как и животных, как и самого себя – их создатель сама природа.
И все же алтаец, конечно, знает точное количество животных, которыми он владеет. Для подсчета он идет на небольшую хитрость. Например, когда надо посчитать скот перед тем, как отправлять его на летнее пастбище высоко в горах, каждый хозяин должен пометить свою овечку или корову – нанести метку на ухо, т.е. сделать особый надрез. И, делая эти надрезы, алтаец про себя их считает, но даже считая надрезы (а не скот!) алтаец не произносит счет вслух. То есть сохраняется древнее представление о магических свойствах речи: слово сказанное равняется действию. И это сохраняется в верованиях, представлениях и практиках алтайцев. Поэтому, скорее всего, на вопрос о том, сколько у него лошадей (коров, овец), настоящий алтаец-скотовод ответит: «Мне достаточно».
Коновязь в деревне Боочи
Еще один любопытный элемент, изначально связанный с животными, но постепенно принявший и иное, сакральное значение – коновязь. Это деревянный столб, предназначенный для привязывания лошадей (по-алтайски «коновязь» - «чакы»; «чак» = «век», алтайцы считают, что век человека равен 72 годам, а человек за свою жизнь должен пройти 6 этапов по 12 лет). В то же время коновязь воспринимается в традиционной алтайской культуре и как ось мира, это символ вертикальной структуры вселенной в алтайской картине мира, где есть небесный мир, наполненный лунным и солнечным светом, обычный мир и нижний мир, где царит полумрак. К коновязи привязывают как настоящих лошадей, так и небесных, на которых приезжают покровители и богатыри из эпоса, а также к этому столбу могут привязать своих лошадей и гости из нижнего мира. Кроме того, алтайцы считают, что в коновязи концентрируется мужская энергия семьи.
Изображение коновязи на рисунке Г.И.Чорос-Гуркина "Доение кобылицы", 1930
По традиции, коновязь устанавливается еще до того, как будет возведен дом. Если образовалась новая семья – молодожены первым делом должны поставить коновязь. Ее нельзя разрушить или по какой-либо прихоти заменить на новую – обновить старую коновязь можно лишь в том случае, если она станет настолько ветхой, что упадет сама, т.е. требуются очень веские основания, чтобы поменять коновязь.
Традиция устанавливать коновязь сохраняется по сегодняшний день, хотя и далеко не повсеместно. Некоторые украшают ее – есть традиционное навершие в виде острого треугольника, но также можно встретить и навершие в виде головы лошади, либо в виде птицы, которую почитает представитель определенного сеока.
Даже если сегодня взгляды современных алтайцев на коновязь поменялись, и она может не нести никакого функционального значения – все равно ее стараются ставить, демонстрируя тем самым уважение к традициям своих предков.
Коновязь в деревне Боочи
Изготовление коновязи мастером по дереву Айдаром Медечиновым
Навершие коновязи в виде головы лошади. Деревня Боочи
Упоминания достойна и такая деталь алтайской культуры, как отношение к деньгам. Деньги воспринимаются как что-то нечистое. В этой связи показателен один эпизод – молодой алтаец предложил нам проехаться на лошади по горным тропинкам до родника. А пока лошади неспешным шагом добирались к месту, он нерешительно, но с искренним непониманием поинтересовался: «Зачем русские туристы бросают в реки и родники монеты?». Попытка объяснить такое поведение туристов популярным среди русского населения представлением о том, что брошенная в воду монетка выражает желание вернуться вновь в это место, вызвала еще большее непонимание со стороны алтайца, который грустно покачал головой, ответив: «Как же так. Деньги – самое грязное, что есть, – вы кладете в самое чистое». Когда через несколько минут мы прибыли к роднику, он со вздохом произнес: «Ну вот, опять побросали!», слез с коня, вынул все до единой монетки и положил рядом с родником, на траву.
Нет, не деньги главный показатель богатства для алтайца – и здесь есть смысл вновь вспомнить о том, что «кижи кижиле бай»: дети, жизненная сила, крепкое здоровье, обилие скота – вот формула богатства для алтайцев.
Алтаец собирает чабрец близ деревни Бичикту-Боом
Нелепо было бы думать, что деньги вовсе не играют никакой роли в жизни алтайского населения. XXI век диктует свои законы, которым вынуждены следовать и народы Горного Алтая. Более того, удалось поговорить и с теми алтайцами, которые занимаются предпринимательством – например, перепродажей кедровых орешков, приготовлением на продажу местной пищи, содержанием туристических баз, а в одной из деревень и вовсе местная жительница задумалась о создании хостела – слишком уж популярным становится алтайское направление для туристов. Поразительно другое: ко всем этим людям на Алтае относятся с уважением, их поведение можно сравнить с поведением авторитетных «бигменов» - они помогают региону развиваться, помогают своим односельчанам в трудную минуту, спонсируют организацию местных праздников. По мнению жителей Каракольской долины, эти люди заслуживают почтения, так как свое богатство они заработали упорным трудом. Хотя рядовые жители деревень тоже не упускают разумной возможности подзаработать – например, предлагая туристам съездить с ними на пару дней в тайгу и посмотреть на настоящую жизнь алтайцев-скотоводов.
Лошади на рассвете. Боочи
Рассвет в Боочи
Единственные, кто подвергаются общественному порицанию за деятельность в сфере коммерции, так это люди, которые занимаются теневой продажей спиртных напитков. Деньги, заработанные подобным путем, считаются грязными.
Поэтому стоит отметить, что Каракольская долина уникальна и еще одним обстоятельством – эта территория свободна от алкоголя. С 1980-х годов здесь не реализуется алкогольная продукция, в магазинах на полках не встретишь ни одной бутылки с чем-нибудь спиртным. Этот факт – гордость администрации Куладинского поселения, и этот опыт стремятся перенимать соседние селения и селения других районов страны, правда, пока что похвастаться таким же успехом не могут. На общем собрании в конце 1980-х годов население Каракольской долины (большую роль здесь сыграли женские советы) приняло решение не отменять «сухой закон», введенный еще при М.С.Горбачеве, и с того времени алкогольная продукция в долине не продается.
Деревня Кулада
Разумеется, иногда появляются торговцы «из-под полы», жаждущие наживы, но местное население (и здесь опять важна роль женских советов) быстро решает этот вопрос так, чтобы черный коммерсант не появлялся в долине (например, местные жители с бравадой рассказали историю, как прокололи шины у автомобиля такого дельца). За две недели пребывания в деревне Боочи только два раза случилось натолкнуться на нескольких жителей в состоянии алкогольного опьянения, хотя, конечно, молодежь изворачивается и находит способы привозить алкоголь из райцентра. Примечательно другое – подобное поведение осуждается почти единогласно жителями долины, а потому для самих алтайцев стать объектом порицания со стороны односельчан крайне нежелательно. Хотя из разговоров с детьми, которые гораздо непринужденнее рассказывали о жизни в долине, становилось понятно, что, несмотря на запрет алкоголя, все же иногда он появляется в домах алтайцев (помимо случаев празднования свадеб – здесь делается некоторое послабление). Так, среди алтайских примет дети называли и такую – «если чешется нос, то кто-то (обычно мужчина, отец) выпивает».
Вид на деревню Бичикту-Боом
При всем этом у алтайского населения есть свой собственный алкогольный напиток – молочная водка («арака»). В один из дней удалось понаблюдать за приготовлением араки и увидеть настоящий самогонный аппарат. Показательно и то, что попробовать араку дали за столом только гостю, сами хозяева в этот момент ее не пили.
Схема приготовления араки и курута.
Набросок из полевого дневника А.Жердевой
Питаются алтайцы преимущественно своей, мясо-молочной продукцией, особенный деликатес – блюда из барана («кан» - кровяная колбаса, «jӧргӧм» – блюдо из бараньих кишков, кӧчӧ - суп из бараньего мяса с крупой) . Здесь все свое – молоко, масло, сыры, о последнем – очень необычен на вкус алтайский копченый сыр («курут», но для более легкого запоминания при нас алтайцы зачастую называли его «сырчик»).
Когда в дом приходит гость, его угощают настоящим алтайским чаем – с талканом (обжаренные и истолченные зерна ячменя), с маслом, с густыми сливками, к тому же, по словам местных жителей, чай нужно пить так, чтобы приятно было и душе и телу, и обязательно – под хорошие разговоры.
Шкуры баранов, мясо которых было использовано для приготовления кӧчӧ
река Катунь
Большое разнообразие национальных кушаний довелось попробовать на праздновании дня национального возрождения села Каянча. Сегодня в этом селе недалеко от буйной реки Катунь едва ли можно насчитать три дома: все дело в том, что в советские годы села коснулась процедура разукрупнения – в конце 1960-х годов село признали неэффективным, закрыли школу, магазины, почту – и оно опустело. В 2017 году во второй раз уроженцы села Каянча решили провести праздник национального возрождения – с песнями на алтайском и на русском, со стенгазетой и фотографиями жителей села, с накрытым столом – только на один суп для всех гостей потребовалось три барана.
Местные жители стремятся вернуть Каянче статус села и получить разрешение на проживание на этой территории – но земля уже находится в частной собственности, ее раздали под паи (пастбища). Есть и еще одно препятствие – в нескольких километрах от некогда существовавшего села находится т.н. «дача Путина» – никто не знает, имеет ли к ней отношение сам президент, однако территория огорожена, при подъезде к ней находится КПП, а чтобы проехать на территорию своего родного села, каянчинцам необходимо получить письменное разрешение. Встречающиеся на этой территории пятнистые олени и вовсе получили интересный эпитет – «путинские».
Вид из "буханки" на одинокий дом исчезнувшего села Каянча
Тема национального возрождения сёл тесно связана с актуальной на Алтае проблемой памяти – об этом говорит и недавно созданный силами Куладинской администрации и жителей близлежащих деревень краеведческий музей. Сегодня этот музей даже у иностранцев значится в списке мест, обязательных для посещения. Заезжают японцы, приезжают немцы, оставляют памятные подарки французы. В один из дней удалось застать в музейном аиле двух американских туристов. Как назло в это время в деревне проводились ремонтные работы, и днем отключали электричество, но американцы, добравшись до музейной экспозиции, посвященной советскому периоду и истории «Красной Кулады», с любопытством разглядывали бюст Ленина и знамена страны Советов, подсвечивая их экранами смартфонов.
Куладинский краеведческий музей
Желание сохранять и возрождать традиции проявляется и в другом явлении, которое набирает обороты на Алтае – волна открытия памятников как стремление увековечивать важные страницы национальной истории. Только за последние пару лет в регионе силами местных жителей открыли памятник, пожалуй, самой известной алтайской песне «Энир jылдыс» («Вечерняя звезда») и памятник суслику, спасавшему людей в годы Великой Отечественной войны (в голодные годы мясо суслика употребляли в пищу).
Памятник суслику близ деревни Бичикту-Боом. Был сооружен по инициативе жителей в мае 2017 года. Памятник, изображающий исхудалого мальчика с сусликом в руках, – это дань уважения детям войны и маленькому зверьку-суслику, который в страшные военные и послевоенные годы спасал людей от голода и холода. Автор памятника - студент Томского архитектурно-строительного университета Амыр Кыдыев
Девочка-алтайка выглядывает из-за забора.
Село Кулада
После игры в футбол. На фото – Санал Мекечинов с младшей сестрой и Эрчим Байдасов.
Деревня Боочи
Сказитель-кайчы Кыдраш Шумаров с женой у своего аила. Деревня Кулада.
Алтайцы гордятся своими национальными костюмами и всякий раз, когда речь заходит о фотографии на память - бегут в дом за головными уборами
Несмотря на все истории про неукоснительное следование традициям, все же можно наблюдать, как молодежь постепенно отходит от некоторых из них – мальчишка-алтаец может разговаривать с гостем, балансируя на пороге аила, в то время как его отец обязательно перешагнет через порог. Молодежь часто покидает родную деревню, устремляясь в крупные города – чаще всего это Горно-Алтайск, единственный город в Республике Алтай, следом идет Новосибирск, Томск, самые решительные – уезжают в Москву
и Санкт-Петербург. Старшее поколение сетует, что молодежь, которая покидает деревню, постепенно забывает алтайский язык, не говоря уже о том, что их внуки и вовсе перестают учить язык предков.
Музыкальный инструмент комус, подаренный автору Эрчимом Байдасовым
Конечно, XXI век внес свои коррективы в жизнь алтайцев – у каждого школьника есть современные гаджеты, а в списке любимых музыкальных групп – популярные в интернете «Время и стекло», «Грибы» и «Twenty One Pilots»; по дороге навстречу бегут мальчишки, показывая только что сведенные на руки татуировки-вкладыши из жевательной резинки; на домах можно встретить спутниковые тарелки, а скот уже есть не у каждого алтайца, потому что его содержание перестает считаться жизненно необходимой составляющей алтайского уклада. За рассказами о доблестной истории алтайского народа иногда можно распознать и легкую ностальгию по ушедшему времени, по тем традициям, которые все-таки были утрачены. И невольно гордость алтайца за свой народ сменяется сожалением о том, что население Горного Алтая почерствело в реалиях двадцать первого столетия.
Младшая дочь Айдара Медечинова, мастера-резчика по дереву.
Деревня Боочи
Млечный путь и горы Алтая
И все же это регион, который очень сильно отличается от других регионов страны. На Москву алтайцы даже держат некоторую обиду – столько внимания сосредоточено вокруг столицы! А на вопрос: «Хотели бы вы побывать в Москве?», водитель, подвозивший до деревни, насмешливо хмыкнул: «Что я буду делать в этих железобетонных коробках?».
Алтай – это иной мир, и сложно почувствовать себя его частью человеку, который там не был рожден. То, что алтайцы Каракольской долины позволили хотя бы взглянуть на этот мир, – уже баснословная удача.
Перед тем, как попрощаться с нами, мастер по дереву С.Урчимаев напоследок подвел к столу и пальцем начертил на нем круг:
У нас считается, что жизнь бесконечна. Наверное, это с буддизма пришло.
Возьмем этот круг – по его краям – природа: горы, реки, озера, везде живет свой дух. Эти духи могут навредить человеку, а могут помочь.
А в середине круга (ставит точку пальцем) – мы рождаемся. И там же умираем. Жизнь пролетает одним мгновением. Вот вы вернетесь в Москву, и покажется, будто только мгновение назад вы были на Алтае. А на самом деле пройдет уже несколько лет.
Когда человек умирает, его душа вылетает из тела и начинает путешествовать по всем своим прожитым жизням. А затем суд, на котором человек понимает, что жизнь-то – бесконечная! И начинает сокрушаться, что на этом мгновенном отрезке он, дурак, совершал плохие дела, обманывал, воровал. Того, кто много плохого сотворил в своей жизни, превращают в животное, которое больше мучается – баран или корова, путь бесконечности для них исчезает. Но можно вновь переродиться в этой точке человеком, и тут важно оберегать человека до 12 лет от злых духов, потому что именно в это время душа особенно уязвима.
Жизнь пройдет, как вот этот сегодняшний день. И все эти миллиарды будут зря.
То, что ты ищешь, – в пустоте.
С.Урчимаев, мастер-резчик по дереву и камню, Купчегень
Мы покидали Каракольскую долину на рассвете, в пять часов утра, оставляя позади всё ту же тишину, которую застали, когда приехали сюда. Тишину, наполненную голосами.
"
